Добро пожаловать!
Конечно, я имел на то право, но подобный поступок, хотя бы и законом дозволенный, противен человеку чувствительному. Я успокоил остальных, маскировав дело перед ними как мог, и он был предоставлен своей участи, -- персы конечно не преминут его прикончить. Мы перешли через три потока, довольно широкие и глубокие, и это каждый раз вызывало беспорядок. Я остановился, чтобы проверить, все ли на месте, -- двоих не оказалось. Представьте себе беспокойство мое, это было приблизительно в 5 верстах от города. Я сделал привал, одним велел спать, другим караулить, а сам с Юсуфом (из Багдада) поскакал назад, на поиски их; я кричал, звал их по именам, Юсуф тоже, никакого ответа, кроме отзывов "Али" нескольких бродячих татар. Немое оцепенение мной овладело. Слава богу, мы не потеряли дороги, но вернулся я в отчаянии. Они, наверно, напились, сказал я себе, в суматохе отъезда, и разум их и силы им изменили,-- и я послал за ними еще трех человек, верхом и вооруженных; так продолжалось до рассвета следующего дня. Одного мне привели; предположения мои подтвердились, он в городе запасся кувшином вина. Другой пропал, может быть, навсегда. Зовут его Ларин, красивый парень с лицом, располагающим к доверию, послушный, но любит выпить. Если Вы узнаете, что его приведут обратно в Тавриз, подумайте, как бы его освободить. Я за него очень огорчен.3
Кстати, я смог проверить число тех, кого я веду, только на половине дороги, по выходе из Альвара. Накануне мне внесли в список имена тех, кто остался в заключении в Мейдане. Наличное число оказалось 158, без одного (о котором я имел честь Вам упомянуть в моем донесении No 1); двое потеряны после Нахичевани, остается 155, помимо Вагина, которого я не смешиваю с другими.
Сегодня, на рассвете, я установил, что нахожусь все в той же долине, которая простирается от ущелья вблизи Аракса до Нахичевани, но только несколько более к северо-востоку. Мы углубились в горы, и после нескольких часов марша, пройдя, я полагаю, около 4 с половиной фарсангов, мы оказались у знаменитой Змеиной скалы, оттуда поднялись в селение, именуемое Казанчи; отсюда я и пишу Вам. Остается мне еще на завтра, как говорят, 8 фарсангов каменистой горной дороги до Пернаута, который принадлежит нам. И если мы дойдем туда целы и невредимы, скажу, что у персов ума нет даже и на то, чтобы гадить как им хотелось бы.
Представьте себе, я еще никого не нашел для того, чтобы послать к нашему пограничному коменданту. Вчера явился ко мне один человек из Гаруссы, где расположен первый русский пост. Он туда возвращался с караваном, я хотел поручить ему отвезти мое письмо, и за эту небольшую услугу он запросил с меня 50 телят! При таком чрезмерном запросе и не имея при том гарантия его верности, я рассудил за лучшее выгнать его, отметив имя его в моем журнале. Что за подлое отродье эти армяне! Никто из них и знать меня не хотел, а при этом всегда на ухо шепчут, что мы их будущие (in spe) покровители. Хороши протеже! Они нас продают тем самым персам, которые готовы их распинать и варить под любым соусом; еще недавно они сожгли двоих армян в Нахичевани.
|