Добро пожаловать!
Простите, сударыня, что я растянул письмо мое меланхолическими излияниями, от которых мог бы Вас избавить. Намерение мое, взявшись за перо, единственно было облегчить свою совесть искренним признанием вины, которую я перед Вами чувствую и в которой не перестаю себя упрекать.
Примите уверения в чувствах совершеннейшего к Вам почтения и проч., и проч.
А. Грибоедов.
26. П. Н. ЕРМОЛОВУ
<Перевод>
15 февраля <1823>. Тифлис
Любезный полковник!
Пишу Вам несколько строк, во-первых чтобы Вам сообщить, что я еще в Тифлисе, что от Москвы весьма далеко.1 Впрочем, дорожные мои приготовления все благоразумно уже закончены; сегодня как раз я только что упаковал в ящик свое фортепьяно, проданное Муравьеву; можно было подумать, что я друга в гроб укладывал, так у меня теснилось сердце.2 Книги мои тоже уже упакованы, чтобы их можно было мне послать в случае, если я не возвращусь. За сим нечего уже более ожидать; добрый час, хорошая примета, что такую важность имело для римлян и еще и теперь для нас, восточных людей, -- и затем -- в дорогу.
Прощайте, мой любезнейший и почтеннейший друг, Вы, конечно, во многом являетесь причиною грусти, которую я чувствую, покидая эту страну. Воспоминания об чистосердечии, о пленительной доброте душевной, которая так Вам свойственна; частые наши бдения ночные, во время Вашей болезни, когда мы вдвоем болтали с полной откровенностию, помните ли Вы о всем этом? Во время моего возвращения из Персии? А мирные и счастливые дни в Мушраване каждый раз, когда я к Вам приезжал? Наконец, не знаю что... но сейчас, когда пишу Вам, плачу как ребенок.
Прощайте еще раз, -- и большая просьба к Вам согласиться на то, что я сейчас Вам изложу.
Джибелли накануне потери зрения. Вы понимаете весь ужас его положения, если это с ним случится. Друг мой, в свое время, когда Вы ехали в Карабаг, Вы обещали мне услуги Ваши во всем, что ему может быть полезным. Нынче, когда собираются сдать в аренду недвижимое имущество Мехти-Кули-Хана, соблаговолите внести Джибелли в список тех, кто предлагает больше за сад или одну-две деревни Хана около Шуши. Как только он оправится от болезни, даже кривой или ослепший, он смог бы вернуться в горы со всеми гарантиями, которые потребовались бы от него для аренды, которую Вы были б добры за ним оставить. Не сомневаюсь в успехе этого дела, поскольку это будет зависеть от Вас, -- если ж нет, боже, кто сжалится над судьбой его, -- конечно уж не Мадатов.
Прощайте. Братски обнимаю Вас
Преданный вам
А. Грибоедов.
27. А. В. ВСЕВОЛОЖСКОМУ
8 августа <1823>
Тульс[кой] губ. Ефремовского уезда
село Лакотцы
Любезный друг. Пишу тебе из какого-то оврага Тульской губернии, где лежит древнее господское обиталище приятеля моего Бегичева. Опоздавши выездом из Москвы, чтобы сюда перенестись, я уже предвидел, что не поспею к тебе в Нижний;1 однако думал выгадать по-спешностию в езде время, которое промедлил на месте.
|