Добро пожаловать!
. . . . . . . . . . . {Так в первопечатном тексте. -- Ред.} Я теперь для него Семелу Шиллерову перевожу слово в слово, он из нее верно сделает прелестную вещь--это для бенефиса Семеновой.7 А я ей же в бенефис отдаю Les fausses infidelites.8 Для Валберховой я сделал четыре сцены, которыми Жандр очень доволен.9 На будущей почте пришлю тебе. Скажи Бегичеву, что это бесстыдное дело, он мне еще ни строчки не писал. -- И я ему буду платить тем же. Прощай, сейчас еду со двора: куда ты думаешь? Учиться по-гречески. Я от этого языка с ума схожу, каждый божий день c 12-го часа до 4-го учусь, и уж делаю большие успехи. По мне он вовсе нетруден. {Далее в письме приводится текст стихотворения "Лубочный театр", помещенный на стр. 329--331 наст. издания. -- Ред.}
Как ты думаешь? Вестник Европы не согласится у себя напечатать. Бегичев с ним приятель. -- Я бы подписал свое имя (к_о_л_и н_е_л_ь_з_я и_н_а_ч_е).
Вместо Загоскина:
Вот вам Михаила Моськин.
А в другом месте:
Вот Моськин-Наблюдатель.
А стих:
Княгини и пр. и пр.
Вот как раздробить:
Княгини и
Княжны,
Князь Фольгин и
Князь Блёсткин.
Между тем обнимаю тебя.
4. С. Н. БЕГИЧЕВУ
15 апреля 1818. <Петербург>
Христос воскрес, любезнейший Степан, а я со скуки умираю, и вряд ли воскресну. Сделай одолжение, не дурачься, не переходи в армию; там тебе бог знает когда достанется в полковники, а ты, надеюсь, как нынче всякий честный человек, служишь из чинов, а не из чести.--
Посылаю тебе П_р_и_т_в_о_р_н_у_ю н_е_в_е_р_н_о_с_т_ь, два экземпляра, один перешли Катенину. Вот, видишь ли, отчего сделалось, что она переведена двумя. -- При отъезде моем в Нарву, Семенова торопила меня, чтоб я не задержал ее бенефиса, а чтоб меня это не задержало в Петербурге, я с просьбой прибегнул к другу нашему Жандру. Возвратись из Нарвы, я нашел, что у него только переведены сцены двенадцатая и XIII-я; остальное с того места, как Рославлев говорит: я з_д_е_с_ь, в_с_ё с_л_ы_ш_а_л и в_с_ё з_н_а_ю, я с_а_м к_о_н_ч_и_л. Впрочем и в его сценах есть иное мое, так как и в моих его перемены; ты знаешь, как я связно пишу; он без меня переписывал и многих стихов вовсе не мог разобрать и заменил их своими. Я иные уничтожил, а другие оставил: те, которые лучше моих. Эту комедийку собираются играть на домашних театрах; ко мне присылали рукописные экземпляры для поправки; много переврано, вот что заставило меня ее напечатать. Однако довольно поговорено о Притворной неверности; теперь объясню тебе непритворную мою печаль. Представь себе, что меня непременно хотят послать, куда бы ты думал? -- В Персию, и чтоб жил там. Как я ни отнекиваюсь, ничто не помогает; однако я третьего дня, по приглашению нашего министра1, был у него и объявил, что не решусь иначе (и то не наверно), как если мне дадут два чина, тотчас при назначении меня в Тейеран.
|