Добро пожаловать!
Был выставлен караул, который я тот же час отпустил;
являлся ко мне с рапортом комендант и плац-майор; я расспрашивал у них о
делах в Грузии, но и они ничего верного не знали, а обещали прислать ко мне
приехавшего недавно из Тифлиса полковника путей сообщения, командированного
оттуда для поправления дороги и мостов при Дарьяльском ущелье, заваленных
обрушением части горы Казбека, ночью с 15 на 16 число августа, то есть в тот
самый день, как я выехал из Москвы. Какое предсказание для меня, ежели б я
был суеверен!
От полковника, прибывшего из Тифлиса, узнал я, что войска поспешают к
пунктам назначенного им соединения, что Аббас-Мирза с сильною армиею
(которую полагали тогда до 100 тысяч) в Елисаветполе, а авангард его в
Шамахе, что Шуша блокирована, но полковник Реут с полком своим крепко в ней
держатся, что Сардарь Ериванский занял Бомбахскую и Шурагельскую провинции и
простирает набеги свои до Ковша, в 50 верстах от Тифлиса, что против
Аббаса-Мирзы князь Мадатов с тремя тысячами, а против Сардаря полковник
князь Севирзимидзев с тифлисским пехотным полком, на Каменной речке в
урочище Джелал-Оглу, что возле Лори; что в Тифлисе покойно и нимало не
опасаются неприятеля, полагаясь во всем на Ермолова, а Ермолов, зная
трусость персиян, покойнее всех и занимается сосредоточиванием войск, чтобы
одним разом все кончить и уничтожить.
В Владикавказе я писал письма домой. День был прелестный, я гулял и
любовался Кавказом, который, как казалось, совсем почти навис на город, хотя
он находится в расстоянии 7 верст от подошвы гор на ровной плоскости. Из
окна моего виден был Казбек, возвышающийся, как двухглавая сахарная голова,
над всем снеговым хребтом и тогда, как я смотрел, будто выпечатанный на
темно-голубом безоблачном небе. Ночью Казбек был еще величественнее, когда
полная луна осыпала снеговые темя его бледными своими лучами.
Я оставил в Владикавказе свою коляску и 30 числа выехал вместе с
Грибоедовым в двуместных дрожках, которыми одолжил нас до первой станции
майор Н. Г. О<гарев> {2}. Вещи наши были навьючены на казачьих лошадях, а
конвой убавлен, потому что в горах гораздо менее опасности, чем на том
пространстве, которое мы проехали. Осетины мирнее чеченцев, однако ж и они
не упускают случая против неосторожных. Конвой наш отсюда состоял всего из
10 человек пехоты и двух казаков, сверх того, четыре казака вели наших
вьючных лошадей, и люди наши также ехали на казачьих лошадях.
От Владикавказа до въезда в ущелье, из коего вытекает Терек, всего
верст 7; местоположение так же плоско, как то, которое мы проехали; но,
проехав 7 верст, вдруг погружаешься в горы, и, по мере езды вперед, ущелья
становятся теснее и теснее. Наконец в Ларсе, в 25 верстах от Владикавказа,
верхи гор, по обеим сторонам дороги, кажутся готовыми упасть на голову.
Воздух, от возвышенности местоположения, гораздо холоднее.
|