Добро пожаловать!
- "Кавказский сборник", 1894, т. XV, с. 133). О Н.
Н. Муравьеве см. также: А. П. Берже. Н. Н. Муравьев. - PC, 1873, т. VIII, С.
599-618; И. Задонский. Тайны времен минувших. Воронеж, 1964.
ИЗ "ЗАПИСОК"
По тексту журн. "Русский архив", 1886, Ќ 11, с. 331-335, 340, Ќ 12, с.
433-434, 446; 1888, Ќ 5, с. 7-14, 103-121; 1889, Ќ 4, с. 594-595, Ќ 9, с.
60-89, Ќ 11, с. 275-316; 1893, Ќ И, с. 362-364, Ќ 12, с. 408; 1894, Ќ 1, с.
39-50. Здесь помещаются в извлечениях, касающихся Грибоедова и его
окружения, с примечаниями редактора журнала П. И. Бартенева.
1 Л. И. Якубович - офицер-декабрист, известный в свое время
бретер-дуэлист. В то же время, как это справедливо заметил Н. К. Пиксанов,
Якубович был "содержательнее своей легендарной биографии" (журн.
"Историк-марксист", 1926, Ќ 1, с. 183). Импровизатор и автор устных
рассказов, он неоднократно вспоминал об истории этой дуэли, явно
романтизируя сюжет. Один из его рассказов (по всей вероятности, навеянный
повестью Пушкина "Выстрел") сохранился в мемуарах сибирского инженера А. И.
Штукенберга: "Мы с Грибоедовым жестоко поссорились - и я вызвал его на
дуэль, которая и состоялась. Но когда Грибоедов, стреляя первым, дал промах,
я отложил свой выстрел, сказав, что приду за ним в другое время, когда
узнаю, что он будет более дорожить жизнью, нежели теперь. Мы расстались. Я
ждал с год, следя за Грибоедовым издали, и наконец узнал, что он женился и
наслаждался полным счастьем..." и пр. (см.: "Литературное наследие
декабристов". Л., 1975, с. 365).
С другой стороны, известна версия (менее романтическая, но столь же
неправдоподобная) обстоятельств дела, исходящая от другого участника дуэли,
А. П. Завадовского: "Решено было стреляться, и Шереметев заявил, что дуэль
смертельна. Устроен был барьер, заключающий десять шагов пространства; от
него противники отступили каждый еще на десять шагов... Шереметев, сделавший
несколько шагов, выстрелил и промахнулся, Завадовский... выстрелил так, что
пуля прошла мимо. Затем предложил мировую... Граф рассказывал мне, что
противник, уговариваемый одним из своих секундантов, колебался и, казалось,
не прочь был от примирения, но другой секундант, А. С. Грибоедов, не
допустил этого, настаивая на данном честном слове. (Когда через много после
этого лет случилась с Грибоедовым катастрофа в Тегеране, Завадовский
заметил: "Не есть ли это божья кара за смерть Шереметева"); см.:
"Воспоминания О. А. Пржецлавского". - PC, 1883, т. 39, с. 385386. И "тот
рассказ, неточный по существу и в деталях, сыграл, несомненно, свою роль в
создании "общественного мнения" о вине Грибоедова в организации дуэли, в
которой он был на самом деле невольным участником. О причине и ходе поединка
см. в "Рассказах..." Д. А. Смирнова и в заметке В. Шереметевского на с. 268-
271 наст.
|