Добро пожаловать!
Он женится не в январе, а теперь, на этих
днях, и возьмет с собой жену. Так как день свадьбы еще неизвестен, то я
уверен, что мы еще не скоро отсюда уедем. Однако все возможно, так как все
готово к отъезду; поэтому, если с будущей почтой от меня не будет известий,
это будет означать, что мы покинули Тифлис. Тогда я уже не смогу давать о
себе вести так регулярно, как сейчас, так как почта из Персии идет раз в 2
недели. Необходимо будет письма для меня направлять в адрес Грибоедова. К
моему имени надо прибавить: "Г-ну секретарю Российской Ими. миссии в
Персии", без указаний места, в таком случае они прямо поступят ко мне. Мы
поедем большой кавалькадой; кроме 50 всадников, пойдут 50 вьючных лошадей и
несколько экипажей для будущей госпожи министерши: эти последние,
естественно; не ускорят нашего путешествия, так как доставить их из Тавриза
в Тегеран будет крайне трудно.
До конца октября мы не сможем быть на месте назначения, так как мы
будем останавливаться на день или на два в городах и по крайней мере две
недели пробудем в Тавризе. Грибоедов старается нам облегчить все, что можно;
поэтому мы совсем не будем заботиться о наших вьючных лошадях, так как
позаботится обо всем он сам; даже о фураже для моей лошади и обо всем, чем я
должен обеспечить моего слугу (Семена).
4-го, в субботу, я имел намерение отправиться с Мензенкампфом опять в
колонию. Семен уже подал мне после обеда лошадь и мы собирались выехать,
когда я узнал от кого-то из посетителей Ховена, что он встретил одного из
наших курьеров и от него узнал, что Грибоедов следует за ним. Я отложил свою
поездку, отпустил Мензенкампфа одного и поехал к Паскевичу ожидать там
Грибоедова. В шесть часов он действительно приехал - я был очень рад увидеть
его опять; казалось, что и он мне обрадовался (по крайней мере, он так
сказал). Он нашел, что в течение нашей трехнедельной разлуки я очень
поправился; по его словам, ему было вдвойне приятно видеть меня здоровым,
так как он был уверен, что я болен; он не мог думать, что я смогу хорошо
переносить здешний климат, так как все бывшие здесь петербуржцы всегда
переносили вначале легкую лихорадку... 5-го я совсем не видал Грибоедова; я
весь день оставался дома.
В четверг, 7-го, я нашел Мальцева больным, в постели; он схватил на
обратном пути из лагеря гастрическую лихорадку, которая была, однако,
неопасна. Я обедал сегодня у Сипягина по его приглашению. Он принял
маленького секретаря очень любезно и, усадив меня на софу, в разговоре часто
обращался ко мне...
Мальцев не мог быть по болезни, Грибоедов был у невесты, так что из
нашей миссии был я один... К, чаю к Ховеыам пришел Грибоедов со своей
невестой, и я имел случай ее хорошо разглядеть; она необычайно хороша, ее
можно назвать красавицей, хотя красота ее грузинская. Она, как и ее мать,
одета по-европейски; очень хорошо воспитана, говорит по-русски и
по-французски и занимается музыкой; ее отец - генерал-майор и правитель
Эривана, где мы его собираемся посетить; он, кажется, очень любезный и
образованный человек.
|