Добро пожаловать!
571). Это объяснялось не только намерением выяснить
связи Грибоедова с Южным обществом (ср. "второй круг" следствия по делу
Грибоедова, завершенный допросом 15 марта), но и ожиданием донесения кн.
Меншикова, еще до ареста Грибоедова командированного на Кавказ с целью
выяснить настроения в Кавказском корпусе Ермолова. В секретном предписании
Меншикова полковнику Бартоломею значился, в частности, следующий пункт:
"Беречься Грибоедова и собрать о нем сведения", что отражало предписание
императора - "чтоб о Грибоедове узнал" (ЛН, т. 47-48, с. 241-242). Донесение
Меншикова Николаю I было благоприятным для Ермолова; о Грибоедове в нем не
было ни слова. 15 декабря 1836 г. хорошо осведомленный Л. И. Тургенев
записал в дневнике: "... о Михаиле Орлове, о Киселеве, Ермолове и князе
Меншикове. Знали (о замыслах декабристов. - П. К., С. Ф.) И ожидали: "без
нас не обойдутся" ("А. С. Пушкин в воспоминаниях современников", т. 2. М.,
1974, с. 172).
16 Кроме Трубецкого и Оболенского, Грибоедова "членом тайного общества-
почитали" Н. Н. Оржицкий и А. Ф. Бригген (Нечкина, с. 471 - 473).
ИЗ ДОНЕСЕНИЙ М. Я. ФОН ФОКА
По изд.: "Литературное наследство", т. 60, кн. 1, с. 485-491.
М. Я. фон Фок - управляющий III Отделением канцелярии его величества
(то есть политического сыска). "Обширное знакомство и связи в высшем
обществе Петербурга давали ему возможность видеть и знать, что делалось и
говорилось в среде тогдашней аристократии, в литературных и прочих кружках
населения столицы. В помощь ему для наблюдения за настроением других классов
населения столицы завербованы были разные агенты... В числе этих агентов
попадались иногда и люди большого света; были литераторы, и весьма
плодовитые, бывали и дамы, и девицы, вращавшиеся в высших кругах
общества..." (Мих. Лемке. Николаевские жандармы и литература 1826-1855 гг.
СПб., 1909, с. 27).
Первое из донесений фон Фока, помещенных здесь, составлено на основании
беседы агента с прибывшим в Петербург адъютантом Ермолова, Талызиным, два
другие, по всей вероятности, подготовлены Булгариным.
1 В письме к В. С. Миклашевич от 3 декабря 1828 г. (цитируется
неточно). Об этом же см. в письме к И. Ф. Паскевичу от 3 декабря 1828 г.:
"Дружбы ни с кем не имею, и не хочу ее, уважение к России и ее требованиям,
вот мне что нужно". Грибоедову вообще не были свойственны
верноподданнические настроения, о чем, в частности, свидетельствует
следующая фраза из его письма: "Я буду вдвое старательнее за себя и за нее
<жену>. Потружусь за царя, чтобы было чем детей кормить" (ПССГ, т. III, с.
221).
2 Об отношении к себе Аббас-Мирзы Грибоедов писал П. А. Катенину: "Я,
наконец, опять в Табризе. Владетельный Шах-Заде-Наиб-Султан-Аббас-Мирза, при
котором мы честь имеем находиться, и, в скобках сказать, великий мне
недоброжелатель..."
|