Добро пожаловать!
"Я думал сделать из сего трагедию, когда посетил Корсунь,
- отвечал он, - и сия мысль во мне сохранилась". Мы снова расстались<...>
В последний раз я увидел Грибоедова и открылся ему. Он одобрил мой
замысел (поэмы "Потоп"), хотя и грозил его огромностью. <...>
В Яссах <...> все мысли и способности мои занимало одно творение -
"Михаил Тверской". Трагедия сия, зачатая духом еще под Шумлою, обдумываемая
в течение нескольких месяцев, наконец, по получении летописей была начата
мною в феврале.
Не знаю, изменится ли в будущем мое мнение насчет сей трагедии, но
теперь я доволен ее ходом и характерами; она только требует некоторых
перемен в слоге, ибо я часто был прерываем в самые лучшие минуты
вдохновений! Сия трагедия есть только половина двулогии: "Тверские в Орде",
которой дополнением будет "Георгий Московский", и только первая часть
обширной драмы, заключающей в себе все трагические черты летописей наших и
составленной из непрерывной цепи многих трагедий; все те из них, которые
издали уже представляются моим взорам, - как будто бы сей исполинский и в
полном смысле отечественный замысел был уже совершен: "Святополк",
"Василько", сцены из столетней вражды Ольговичей с Мономахами, "Андрей
Боголюбский", "Сеча на Калке", "Федор Рязанский", если он не кончен
бессмертным и несчастным Грибоедовым, он мне рассказал его план в Крыму {3},
равно как и другой трагедии, из которой помню лишь сцену между половцами
{4}, позабыл ее название. О, если б я мог предвидеть, что мне суждено будет
впоследствии только одну минуту его видеть, когда он ехал вестником мира
Персии, то с какой бы жадностью удержал я стихи его! Надеюсь, однако, что
они собраны!..
Н. В. ШИМАНОВСКИЙ
АРЕСТ ГРИБОЕДОВА
В 1825 году, в ноябре, мы возвратились из похода в горы. Отряд был
расквартирован по казачьим станицам как для отдыха, так и для того, чтобы
исправить амуницию, слишком пострадавшую от довольно продолжительного
движения в горах. Главная квартира учреждена была Гребенского полка в
станице Червленной.
Вскоре отправились мы в станицу Екатериноградскую. Ермолов, Алексей
Петрович {1}, назначил тут свидание с начальником своего штаба
генерал-майором Алексеем Александровичем Вельяминовым, начальником в
Имеретии князем Петром Дмитриевичем Горчаковым и нашим посланником в Персии
статским советником Семеном Ивановичем Мазаровичем, жившим тогда уже в
Тифлисе, по натянутым отношениям с персиянами. Тут нашли мы Грибоедова,
возвратившегося из продолжительного отпуска и по пути из Петербурга обратно
на Кавказ побывавшего в Крыму.
Через несколько дней прибыл из Таганрога фельдъегерь Якунин {2} с
горестным известием о кончине императора Александра, и засим получен указ о
присяге императору Константину Павловичу.
|