Добро пожаловать!
Случается иногда, что и эти господа сами задевают, затрагивают других и,
конечно, расплачиваются очень горьким для себя образом. Так случилось с
Загоскиным. <...>
После тяжкой трудной моей болезни первый мой выход был к Сосницкому.
Воздух, на который я не выходил так долго, произвел на меня сначала, как
какое-нибудь наркотическое, одуряющее, опьяняющее действие... Сосницкий
живет на даче в Павловске: что будешь делать? Я оставил у него письмо, о
содержании которого нетрудно догадаться. Через несколько дней получаю ответ,
который здесь прилагаю. Разумеется, я пошел за "Лубочным театром" сейчас же
и с этой драгоценностью к Жандру. То, что сказал о "Лубочном театре" Жандр,
записано у меня в другом месте.
Июня 3, по совету Иакинфа, я, собравши, кое-как мои плохие силишки, сам
отправился в Павловск... Неудачнее этой поездки редко даже и со мною,
неудачным человеком, бывало. Начать с того, что я встретил самого Сосницкого
на петербургском дебаркадере Царскосельской дороги, и это еще очень хорошо,
потому что избавило меня от крайне горькой и редко кому известной
необходимости отыскивать дачу. Если и в городе бывает подчас трудно отыскать
иной дом, то едва ли что может сравниться с горем отыскивать дачи - и это
всюду так, и около Москвы, и около Петербурга. Я все надеялся, что проведу с
Сосницким целый вечер, и, пожалуй, многого наслушаюсь. Не тут-то было.
Приезжаем - у него толпа гостей, его давно ожидающих и уже во всех
отношениях порядочно закусивших и "пропустивших"... Eine lustige
Gesellschaft {Веселое общество (нем.).}. Подали запросто такой славный обед,
что, судя по петербургским ценам... видно, что Сосницкий живет хорошо, если
может подавать такие обеды на неожиданное и довольно большое для холостяка
число гостей - запросто. Я ничего не ел, ибо закусил прежде, по-своему,
по-больному. Съел, правда, кусок жаркого, и таки влили в меня стакан
красного вина. Шампанского, которого было много, я не пил: не люблю и
боялся. Говорить о чем-нибудь, разумеется, никакой возможности. Сосницкий
успел только мне подтвердить свои прежние слова о том, как Загоскин задел
Грибоедова. Это подтверждение было мне тем особенно важно, что как ни
внимательно просматривал я "Северный наблюдатель" - не мог найти того, о чем
два раза говорил мне Сосницкий... Надо хоть после, а добраться непременно,
потому что это хороший факт в материалах для биографии Грибоедова; кроме
того, Сосницкий вполне подтвердил мне справедливость слов Жандра о прежних
трудных театральных временах, о том, как Сушков и Каратыгин высидели в
крепости, и проч. Но все это было при самом прощании. Мы расцеловались и
обнялись. <...> {40}
В. К. КЮХЕЛЬБЕКЕР
ИЗ "ДНЕВНИКА"
3 января <1832 г.>
Прочел 30 первых глав пророка Исайи. Нет сомнения, что ни один из
пророков не может с ним сравниться силою, выспренностию и пламенем;
начальные пять глав книги его вдохновений составляют такую оду, какой
подобной нет ни на каком языке, ни у одного народа (они были любимые моего
покойного друга Грибоедова, и в первый раз я познакомился с ними, когда он
мне их прочел 1824-го <г.
|