Добро пожаловать!
Актриса,
теперь уж актриса. Что толку? Жандр сам признавался мне, что почти ничего не
читает, кроме сенаторских записок да des choses prohibees {запрещенных
изданий (фр.).}, как, например все герценовское, интересующее теперь
всякого. В отношении к языку он, как сам признавался, пурист. Например, я
спрашиваю о Завадовском:
- Скажите, пожалуйста, что это была за личность?
- Ради бога, не убивайте меня. Я вытаращил глаза.
- Не говорите "личность", у нас под этим словом разумеется совершенно
другое понятие.
- Да ведь это прямой перевод слова personnalite.
- То-то, что не прямой: personnalite - особа. Старик, видимо,
ошибается.
- Особа l'individu, - замечаю я.
- И personnalite. Ну, бог с ним.
Вообще он человек благородный и добрый, - по крайней мере ко мне был он
чрезвычайно добр: дружески пенял мне, что я не уведомил его о моей болезни,
сам навестил меня, спрашивал, не растрясла ли у меня, заезжего, моя болезнь
казны... Вхожу к нему во второй раз после моей болезни - и он отменяет
только что отданное человеку приказание идти справиться о моем здоровье. А
это: старик сидит на какой-то и не очень удобной кушетке, а я подле него в
больших вольтеровских креслах, существовавших еще при Грибоедове спрятавшись
раз за которые Жандр напугал Грибоедова, за что тот и назвал его
школьником... Старик рассказывает, и притом такие вещи, которых, верно,
другому не стал бы говорить, а у мепя, без всякого зазрения совести, на
коленях портфель с бумагой, а в руке карандаш; я, решительно без всякого
приличия, записываю бегло перечнем все, что он говорит. Прощаясь, мы
дружески обнялись и расцеловались Последнее его слово было - поклон моей
жене.
В Степане Никитиче до сих пор больше огня и душевной силы, хотя,
вероятно, меньше физической, хотя он глух и руки у него сильно трясутся. В
Степане Никитиче есть то, что
Мхом покрытая бутылка вековая
Хранит струю кипучего вина... {37}
VII
Письмо Жандра к Смирнову от 25 сентября 1858 года. - Свидание с Жандром
в конце февраля 1859 года. - Воспоминания о недавно умершем С. Н. Бегичеве и
его дружбе с Грибоедовым. - Рассказ Смирнова, со слов Бегичева, о случае в
католическом монастыре в 1814 году. - Свидетельство Жандра, в каком виде был
автограф "Горя от ума", привезенный Грибоедовым в Петербург в 1824 году. -
Многочисленные списки "Горя от ума". - Главный список А. А. Жандра,
исправленный автором собственноручно. - Допрос Жандра государем. - О
портфелях для бумаг. - О причине дуэли, Чернова и Новосильцева и обстановка
похорон того и другого. - Общие надежды на помилование декабристов. - Где
похоронены тела повешенных.
В конце февраля 1859 года я снова приехал в Петербург. Само собой
разумеется, что один из первых моих визитов был сенатору Жандру, который
писал ко мне только одно письмо, но самое обязательное.
|