Добро пожаловать!
Он был настойчив, знал
обхождение, которое нужно было иметь с персиянами, дабы достичь своей цели,
должен был вести себя и настойчиво относительно к англичанам, дабы обращать
в нашу пользу персиян при доверенности, которую англичане имели в правлении
персидском. Он был бескорыстен и умел порабощать умы если не одними
дарованиями и преимуществами своего ума, то твердостью. Едиными сими
средствами Грибоедов мог поддержать то влияние, которое было произведено
последними успехами оружия нашего между персиянами, которые на нас
злобствовали и по легковерию своему готовы были сбросить с себя иго нашего
влияния по случаю открытия турецкой войны (а на нее были обращены почти все
наши войска). Сими средствами мог он одолеть соревнование и зависть
англичан. Он знал и чувствовал сие. Поездка его в Тегеран для свидания с
шахом вела его на ратоборство со всем царством Персидским. Если б он
возвратился благополучно в Тавриз, то влияние наше в Персии надолго бы
утвердилось; но в сем ратоборстве он погиб, и то перед отъездом своим
одержав совершенную победу. И никто не признал пи заслуг его, ни преданности
своим обязанностям, ни полного и глубокого знания своего дела!
Грибоедов поехал из Тавриза в Тегеран, дабы видеться с шахом, а между
тем и кончить некоторые дела по требованиям нашим на основании мирных
договоров, которых персияне не хотели было исполнить. Он достиг цели своей,
и между сими домогательствами ему удалось даже извлечь из гарема Аллаяр-хана
(зятя шахского и первого министра его, первой особы в Персии, того самого,
который был взят нами в плен при занятии Тавриза) двух армянок,, взятых в
плен в прошлую войну в наших границах, кои находились у него в заложницах и
о возвращении коих, на основании мирных договоров, ходатайствовали, кажется,
родители пленниц. Сие могло удасться только одному Грибоедову; ибо шах был
вынужден отдать приказание зятю своему (нашему первому в Персии врагу) о
возвращении их только по неотступной настойчивости и угрозам Грибоедова.
Женщины сии были приведены к нему в дом, где и ожидали выезда посланника,
дабы с ним следовать в Тавриз и оттуда на родину. Но озлобленный и ревнивый
Аллаяр-хан не мог перенести ни оскорбления, ему нанесенного, ни удаления
своих наложниц. Он стал волновать народ и даже в мечетях приказал
произносить на пас проклятья, дабы более остервенить против нас чернь. В
народе было заметно волнение уже несколько дней. О сем предупреждали
Грибоедова; но он пренебрегал слишком персиянами и, будучи убежден в
преимуществе, которое он имел над ними, был уверен, что одного появления
его, одного присутствия его будет достаточно, чтобы остановить толпу; притом
же уклонение казалось ему мерою неприличною, и страх не мог им овладеть.
Между тем волнение усиливалось, народ начинал толпиться на улицах и площадях
и произносить оскорбительные для посланника нашего выражения и угрозы.
|