Добро пожаловать!
Что ни говори, а все это признаки болезненности и отсутствия
образованности.
А вы, которые изведали, исследовали, проверили, промерили на Руси все
чернильные потоки, протоки, притоки, знаете ли вы, что в комедии "Горе от
ума" есть и моя капля, если не меда и желчи, то по крайней мере капля
чернил, то есть: точка. Угадайте, поищите. Нет, не находите! Так и быть:
укажу я вам.
Скоро после приезда в Москву Грибоедов читал у меня и про одного меня
комедию свою. После падения Молчалина с лошади, испуга и обморока Софьи
Павловны (действие 2-е, явление 8-е) Чацкий говорил:
Желал бы с ним убиться для компаньи.
Тут заметил я, что влюбленному Чацкому, особенно после слов:
Смятенье, обморок...
Так можно только ощущать,
Когда лишаешься единственного друга... -
неловко употребить пошлое выражение "для компаньи", а лучше передать его
служанке Лизе. Так Грибоедов и сделал: точка разделила стих на два {15}; и
эта точка моя неотъемлемая собственность в _бессмертной_ и _гениальной_
комедии Грибоедова. Следовательно, и на мою долю надает чуть заметная
гомеопатическая крупинка, о чем имею честь заявить нашим маклерам по части
бессмертных и гениальных дел.
"Ух!" - скажете вы. "Ух!" - говорю и я. Меня самого пугает непомерная
долгота письма моего. Каково же будет вам? Впрочем, виноваты вы сами. Вы
задрали родным вопросом старого приятеля, который в немецком закоулке своем
сидит, как заключенник в тюрьме, на одиночном и безмолвном положении. Вот
меня и прорвало! Вперед будьте осторожнее <...>
ПИСЬМА ИЗ ПЕТЕРБУРГА. 1828 г.
15 марта.
Вчера гром пушек возвестил нам приезд Грибоедова,; вестника мира с
Персиею, вследствие коего приобретаем мы несколько десятков миллионов рублей
и область Армянскую до Аракса. Приезд его был давно обещаем и очень ожидаем,
так что государь собирался даже послать к нему навстречу, чтобы проведать,
что случилось с курьером: мир был подписан 10-го февраля, следовательно, -
ехал он нескоро. Я еще с ним не видался: вероятно, будет он хорошо
награжден. Здесь говорят о значительном награждении героям персидским.
Паскевичу миллион рублей, Обрескову, дипломатическому представителю, триста
тысяч, генералам по сту тысяч {1}. После этого я согласился бы Паскевичем
быть. Сейчас барышни поехали в русском платье в дворец на персидское
молебствие <...>
18 марта.
Вчера видел Грибоедова, l'homme du jour {героя дня (фр.).}, но,
впрочем, я нашел в нем вчерашнего, то есть того же, он, без сомнения, был
главным тружеником мира: во-первых, сто раз умнее других, да и знал народ
персидский. Я очень рад за удачу его <...>
19 марта.
Паскевич - граф Ериванский, и дано ему миллион Рублей. Обрескову -
анненская лента, невесте его триста тысяч рублей, которые принесли ей
третьего дня в узле.
|