Добро пожаловать!
"Радушие Грибоедова ко мне, - справедливо замечал Кс. Полевой, -
объясняю я только добрым расположением его ко всем молодым людям, в которых
видел он любовь к труду и просвещению. Может быть, оттого говорил он со мной
обо многом пространнее, нежели с равными себе или с старыми своими
знакомыми, что хотел, как видно, передать юноше верные понятия, к каким
привели его необыкновенный ум и опытность". Точность этого наблюдения
подтверждается письмом юного А. И. Кошелева (в будущем видного деятеля
славянофильства) к матери, написанным весной 1828 года: "Я познакомился с
Грибоедовым. Какой прекрасный человек, хотя несколько оригинальный: кто ему
не нравится, он не скрывает; но зато он совсем не петербуржец относительно
тех, К кому чувствует расположение. Я его раз видел у кн. Одоевского; я
ограничился совершенно равнодушным поклоном, но он подошел ко мне и
наговорил мне кучу любезностей" {Н. Колюпанов. Биография А. И. Кошелева, т.
I, кн. 2. М., 1889, с. 203.}.
Следует подчеркнуть, что после разгрома декабрьского восстания именно
молодое поколение сохраняло в себе жизненные силы, готовилось к коренной
переоценке ценностей, что обусловило напряженные общественно-философские
искания русского общества следующих десятилетий. В 1827 же году в "Кратком
обзоре общественного мнения", подготовленном III Отделением, сообщалось:
"М_о_л_о_д_е_ж_ь, т. е. дворянчики от 17 до 25 лет, составляет в массе самую
гангренозную часть империи. Среди этих сумасбродов мы видим зародыши
якобинства, революционный и реформаторский дух, выливающиеся в разные формы
и чаще всего прикрывающиеся маской р_у_с_с_к_о_г_о п_а_т_р_и_о_т_и_з_м_а.
Тенденции, незаметно внедряемые в них старшими, иногда даже их собственными
отцами, превращают этих молодых людей в настоящих карбонариев... В этом
развращенном слое общества мы снова находим идеи Рылеева" {"Красный архив",
1929. М, - Л., т. 6 (37), с. 149-150.}.
Щедрые награды, излившиеся на Грибоедова в 1828 году (орден св. Анны
2-й степени с бриллиантами, денежная премия в 4000 червонцев, чин статского
советника и, наконец, назначение полномочным министром) были попыткой купить
не просто дарования и опыт талантливого дипломата, но самую душу его, так
как царское правительство знало (это отмечалось и в агентурном донесении),
"что Грибоедов имеет особенный дар привязывать к себе людей своим умом,
откровенным, благородным обращением и ясною душою, в которой пылает
энтузиазм ко всему великому и благородному. Он имеет толпы обожателей везде,
где только жил, и Грибоедовым связаны многие люди между собою. Приобретение
сего человека для правительства весьма важно в политическом отношении".
"Нас цепь угрюмых должностей // Опутывает неразрывно", - писал
Грибоедов в одном из последних своих стихотворений, а в замысле трагедии
"Радамист и Зенобия" намечал характер Касперия, римского посла в восточной
державе, - образ, несущий в себе, несомненно, некоторые автобиографические
черты.
|