Добро пожаловать!
Аделунг, второй секретарь посольства, немец по,
происхождению, казалось, опасался, что эта женщина не обнаружит намерения
возвратиться в Грузию. У хана было довольно продолжительное совещание с
Грибоедовым, после которого он вошел в комнат, где находилась эта женщина, и
спросил, желает ли она вернуться на родину или остаться в Персии. Она
ответила, что если выбор предоставляют ей, то она предпочитает не
расставаться с мужем и детьми. Получив такой ответ, Грибоедов приказал
передать сеиду, что он может увести жену обратно. Это проявление,
справедливости произвело сильное впечатление на присутствовавших, которые с
нетерпением ждали развязки и тотчас же были о вей оповещены. В тот же день
Мирза-Набби пригласил Грибоедова к обеду и несколько раз принимался выражать
ему признательность от лица жителей города за его поведение в отношении к
сеиду.
На следующий день русским удалось обнаружить девочку лет семи или
восьми, о которой посланнику дана была особая записка, и освободить ее с
большим трудом. Он отнесся к ней как к родной дочери.
После трехдневного отдыха в Казвине мы выехали из этого города в
сопровождении Мирзы-Набби и значительного числа всадников. Принц предоставил
в наше распоряжение нескольких своих офицеров, с тем чтобы они помогли нам в
деле реквизиции.
В Рассиабаде, селении Казвинского округа, мой начальник имел случай
выполнить одно щекотливое поручение, возложенное на него Аббасом-Мирзой
накануне его отъезда. Рустем-бег, по обыкновению, взыскивал деньги за
провиант, которого ему не требовалось, и за предметы, которых нельзя было
поставить; его претензии выразились в сумме 11 туманов. Подвергавшиеся
подобному обложению обычно старались отделаться меньшим, независимо от того,
были ли они в состоянии удовлетворить требование или нет. Таким образом,
один старик, вместо одиннадцати туманов, принес семь. Раздраженный этим
Рустем бешено ударил его, в порыве гнева, по голове. Подобное самоуправство
вызвало что-то вроде возмущения между поселянами, и их неистовые крики были
услышаны посланником, который вышел из своего помещения, чтобы узнать о
причине шума. Тогда хан сообщил ему, что старик доставил Рустему меньшую
сумму, нежели та, какая требовалась в виде возмещения за недостающие
припасы, за что и был жестоко избит. Грибоедов оказался весьма удивленным
таким поступком своего доверенного, сказал, что он в первый раз слышит об
этом, и упрекнул хана, почему он не донес ему ранее об этих проделках. Хан
полагал, что это было небезызвестно его превосходительству, тем более что
так было заведено с самого начала путешествия и что его секретарем ведется
счет всем суммам, переданным Рустему, доходящий до 160 туманов. Грибоедов
изъявил свое неудовольствие и сказал даже, что намерен, на обратном пути из
Тегерана, возвращать на каждой остановке неправильно взысканные деньги.
|