Добро пожаловать!
<1828 год.>
25-го <июля> ввечеру я виделся на весьма короткое время с Грибоедовым,
который, отъезжая в Персию в звании генерального консула, заехал повидаться
с Паскевичем и принять от него приказания. Но сему посещению была еще
следующая причина. Грибоедов съездил курьером к государю с донесением о
заключении мира с Персиею, получил вдруг чин статского советника, Анну с
бриллиантами на шею и 4000 червонцев. Человек сей, за несколько времени
перед сим едва только выпутавшийся из неволи, в которую он был взят по делу
заговорщиков 14 декабря и в чем он, кажется, имел участие (за что и был
отвезен с фельдъегерем в Петербург к допросу), достижением столь
блистательных выгод показал редкое умение свое. Сего было мало: он получил
еще в Петербурге место генерального консула в Персии с 7000 червонцами
жалованья, присвоенными к сему месту. Грибоедов, таким образом, вмиг
сделался и знатен, и богат. Правда, что на сие место государь не мог сделать
лучшего назначения; ибо Грибоедов, живши долгое время в Персии, знал и
хорошо обучился персидскому языку, был боек, умен,, ловок и смел, как
должно, в обхождении с азиатцами. Притом же, по редким способностям и уму,
он пользовался всеобщим уважением и лучше кого-либо умел поддерживать в
настоящей славе звание сие как между персиянами, так и между англичанами,
имевшими сильное влияние на политические дела Персии и пребывающими
постоянно в Тавризе, под предлогом учителей или образователей регулярного
войска.
Я, кажется, выше упоминал, в каких личных сношениях я находился с
Грибоедовым. Я был весьма далек от того, чтобы к нему иметь дружбу и (как
некоторые имели) уважение к его добродетелям, коих я в общем смысле овеем не
признавал в нем, а потому и не буду повторять сего. Но как я сам удалялся от
него, то и всякое сближение его с семейством моим было для меня неприятно.
Мне всегда было досадно видеть, сколько Прасковья Николаевна <Ахвердова>
имела к нему доверенности, и тел неприятнее было узнать о сильном участии,
которое она приняла в помолвке Грибоедова на Нине Чавчавадзевой, ибо он к
нам под Ахалкалаки приехал, к удивлению всех, уже женихом ее {12}.
Грибоедов имел много странностей, а часто и старался прослыть странным,
для чего говорил вещи странные и удивлял других неожиданностью своих
поступков. Нина прежде еще его несколько занимала, и как он извлекал изо
всего пользу для своей забавы, то пользовался пущенным о том слухом, дабы
выводить из себя ее страстного обожателя Сережу Ермолова. За это однажды у
них дошло было почти до поединка, что и прекратило насмешки Грибоедова.
Приехавши из Петербурга со всею пышностью посланника при азиатском дворе, с
почестями, деньгами и доверенностью главнокомандующего, коего он был
родственник, Грибоедов расчел, что ему недоставало жены для полного
наслаждения своим счастьем.
|