Добро пожаловать!
- С. Ф.), будьте в помощь этому несчастливцу. При сем
и записка об нем. Сестра моя заливается слезами, говоря о несчастных его
родителях" {См.: М. Медведев. Горе... от царя. - Газ. "Неделя", 1960, Ќ 17,
с. 18.}.
Нет, расчетливые честолюбцы (вспомним обвинения Д. Давыдова) ведут себя
иначе. Одним только повседневным подвигом самоотверженной помощи осужденным
декабристам Грибоедов заслужил право на благодарную память потомков.
6
Многие из знакомых Грибоедова вспоминали о приступе мрачного
настроения, с которым Грибоедов отправился 6 июня 1828 года из столицы в
последний свой путь на Восток. Возвращение в Персию в чине посланника было
вызовом судьбе, и Грибоедов отчетливо понимал это.
Однако все дальнейшее поведение свидетельствует не только о мужестве и
самообладании, о блестящей храбрости Грибоедова, но и о том, что
жизнедеятельной его натуре была чужда мысль о смерти.
Не иссякали творческие замыслы, но требовательность большого мастера не
позволяла спешить с обнародованием уже написанных произведений. Трагедия
"Грузинская ночь" хранилась в его памяти {Об этом свидетельствовал В. Ф.
Одоевский. См.: В. Ф. Одоевский. Музыкально-литературное наследие. М., 1956,
с. 374.}, но даже Бегичеву Грибоедов отказался ее прочесть. "Я теперь еще к
ней страстен, - говорил он, - и дал себе слово не читать ее пять лет, а
тогда, сделавшись равнодушнее, прочту, как чужое сочинение, и если буду
доволен, то отдам в печать". Знаменательный штрих: в тот же день драматург
говорил другу о предчувствии скорой смерти, однако творчество рассчитывал на
долгие годы. Рядом с "Грузинской ночью" волновали воображение поэта еще
несколько грандиозных замыслов, частично уже осуществленных: трагедии "Федор
Рязанский", "1812 год", "Радамист и Зенобия". Только этих творческих планов
хватило бы на долгую жизнь.
До чего же неверна часто цитируемая фраза о том, что на кронверке
Петропавловской крепости было затянуто шесть, а не пять петель, - шестой
будто бы была удавлена муза Грибоедова. Не мог человек, приготовившийся к
смерти, обдумывать рассчитанный на многие годы проект Российской
Закавказской компании. А ведь этот проект активно разрабатывался после
назначения Грибоедова полномочным министром в Персию. За три месяца до
тегеранской катастрофы второй секретарь посольства К. Ф. Аделунг надеется
принять участие в этом предприятии, о чем сообщает отцу: "Грибоедов пошлет
меня в будущем году в Кашмир, чтобы там закупить шерсть и пригнать овец".
Оптимистическую устремленность натуры Грибоедова по-особому оттеняет
его дружеская привязанность к молодежи. Александр и Владимир Одоевские,
Николай и Александр Мухановы, Петр и Василий Каратыгины, Федор Хомяков и
Карл Аделунг - все это юные приятели, друзья, воспитанники Грибоедова,
которых он не устает опекать. С годами его интерес к молодому поколению
возрастает.
|