Добро пожаловать!
Севиньи скоро уехал в
Россию, где обнаружил себя фальшивыми паспортами и кражею. Имение детей
покойного Ахвердова состояло из дома и сада в Тифлисе, которые Прасковья
Николаевна стала разыгрывать в лотерею. Собранные до сих пор 44 тыс. рублей
были из опеки взяты опекуном князем Чавчавадзевым, который уплатил оными
собственные долги, частию передав попечительнице, и не в состоянии был
платить исправно проценты. Попечительница продавала вновь билеты,
записываемые на приход в капитал, которого давно уже не существует. Приязнь
между обоими семействами была причиною, что по сих пор не было никаких
исков; их и вперед не будет: они оказались бы тщетными. Не менее того имение
сирот исчезло, деньги за билеты взяты, и лотерея уже восемь лет осталась без
розыгрыша. Все сии обстоятельства устрашали женихов.
В то время была еще другая невеста в Тифлисе, славившаяся своею
красотою, искусством петь и танцевать, недавно прибывшая с отцом своим,
полька Александрина Перфильева. Отец ее, прибывший на службу в Грузию с
семейством своим, был вскоре по покровительству Ховена назначен совестным
судьею. Дом их имел все признаки шляхетского происхождения; но Александрина,
вскружившая многим молодым людям голову, не могла никогда занять меня, хотя
многие и предназначали мне ее в супруги. Непомерное желание нравиться и
слухи об упрямых свойствах ее достаточны были, чтобы совершенно отклонить с
моей стороны всякий иск или желание принять ее в жены. Еще перед выездом
моим из Тифлиса я предупредил Мазаровича о желании моем и выборе и просил
узнать о состоянии дел Ахвердовой и о расположении ее, но с тем, чтобы не
объяснять ничего. В Джелал-Оглу я получил ответ его. Я мог видеть, что она
ничего не имела; но я не искал состояния, а жену. <...>
<1827 год.>
В начале года я опять приехал из Манглиса в Тифлис, но с твердым
намерением не отлагать более избрания себе супруги. Мазарович, коему я в
прошлом году перед походом говорил о намерении моем жениться на Ахвердовой,
тогда же писал к мачехе ее, и, как я после узнал, избираемая мною невеста не
изъявила мачехе своей совершенного согласия быть за мною замужем, о чем,
кажется, не было говорено Мазаровичу, который не мог сомневаться в успехе
сего дела. Впрочем, я ему не поручал никакого ходатайства, и никому не
поручал оного, желая сам все кончить, как сие и случилось без чьей-либо
посторонней помощи. Я не колебался в выборе себе невесты и не помышлял
избрать Александрину Перфильеву или дочь князя Арсения Бебутова, но устремил
мысль на нынешнюю жену свою, хотя и не чувствовал к ней сильной страсти и
хотя мне несколько нравилась княжна Нина Чавчавадзе; но ее лета, ум и
воспитание далеко отстали от тех же качеств Сонюшки Ахвердовой. Я совещался
с Мазаровичем, дабы узнать в подробности те обстоятельства, которые
затрудняли меня в решении, а именно состояние дел ее, сношения с мачехою и
тот обширный круг всякого народа, который ежедневно наполнял дом их и
который бы я весьма желал удалить от себя.
|