Добро пожаловать!
При выезде из
станции мы все собрались ненадолго. Здесь мы увидели курдов, которые ожидали
Грибоедова, чтоб его приветствовать. Их вождь был весь в шелку и к тому же
очень красив. Для Грибоедова была разбита палатка где-то вроде сада (если
так можно назвать зеленую площадку с несколькими фруктовыми деревьями). Мы
выбрали себе комнату, которая была попросторнее и почище.
Четверг, 27-го. От Цадарака до Курачина 4 агача. Пока упаковывали наши
вещи, я пошел с Ренненкампфом пройтись по деревне. Сегодня мы были все
вместе, с Грибоедовыми. Едва мы выехали из деревни, как курды и персы,
которых Ахмет-хан взял с собой из Эривана, начали различные игры... Мы с
доктором Мальмбергом выехали раньше, так как оба не были голодны. Проехав
около агача, мы встретили до 100 человек курдов и персов, которые как
представители магала (магал - округ, включающий около 50 деревень и обычно
имеющий свое собственное имя), называемого Шаруром, изъявили желание принять
Грибоедова.
При въезде в деревню Нурамин нас догнали остальные в сопровождении по
крайней мере 500 человек; так вошли мы в деревню. Грибоедов с женой заняли
две комнаты в разрушенном караван-сарае; нам отвели помещение в самой
деревне. Мадам Грибоедова сегодня нездорова и не обедала с нами; однако это
не помешало нам веселиться. После обеда мы немного отдохнули от путешествия,
а потом пошли к Грибоедову в палатку, которая была разбита во дворе
караван-сарая; мы встретили здесь Ахметхана; нам подавали чай с соком гранат
и ромом; последний особенно понравился хану; он отпивал немного чаю,
беспрестанно доливая стакан ромом. После его ухода мы посидели еще часок у
Грибоедова, который нам рассказал много интересного.
Тавриз, 15-го октября 1828.
С воскресенья 7-го мы находимся здесь, в столице Азербайджана;
путешествие из Тифлиса сюда берет 6 или 8 дней, иной раз даже 4, нам же
потребовалось на него 4 недели, в чем виноваты болезнь добрейшего
Грибоедова, его жены и две коляски. Я не пишу о поездке из Эривана сюда, о
жизни в Эриване и в Тавризе, о двух аудиенциях у Аббаса-Мирзы и т. д. Обо
всем этом расскажет мой дневник в (если я посмею так его назвать). Я
пользуюсь командировкой в Тифлис одного офицера, которому я передам эти
строки. Не рассчитывайте на регулярное получение от меня известий; я смогу
использовать только курьеров и случайные возможности, которые я, конечно не
упущу, это я могу обещать с уверенностью. Я в Персии, и мое трехлетнее
желание наконец исполнилось. Не знаю почему, но все, что я до сих пор увидел
и узнал в этой стране, говорит мне многое; но самое замечательное из того,
что я здесь видел, это, без сомнения, сам Аббас-Мирза; трудно себе
представить, в каком угодно другом лице, что-либо более захватывающее. Но
обо всем этом подробней сообщит в ближайшее время мой дневник.
Тавриз, 30 октября 1828.
|