Добро пожаловать!
Все это, совокупно с бесплодием и
угрюмостию местного положения гигантских гор, вселяет в душу какой-то
неизъяснимый ужас. Уже около Дарияла замечательно холоднее, потому что, хотя
не чувствительно, но от самого въезда в горы дорога подымается все выше и
выше, вдоль по течению Терека.
В редуте прекрасный домик для проезжающих, а напротив видна огромная
скала, на которой развалины замка, также огромного; у этих развалин более
всего замечательна лестница, выдолбленная в скале, длиною на несколько
десятков сажен и чрезвычайно крутая. Вообще на пути встречаешь огромные
камни в 50 и более сажен в диаметре, скатившиеся, как полагают, с верха гор.
Проехав версты 4 от Дарияла, сверх черных, каменистых и безлесных гор и
сквозь тонкие облака проглянуло двуглавое темя Казбека и окружные снеговые
верхи низших его гор: это новое явление было очаровательно! Казалось, что
Казбек в расстоянии не более трех верст, но до подошвы ее было верст 12.
В селе Казбеке мы переменили лошадей и поехали тотчас далее, и гора
Казбек представилась нам прямо перед глазами. На этом месте, сказывали мне,
мы были 600 сажен выше морского уровня. По мере езды нашей вперед Дефилоя
становилась шире, но природа более и более мертвела; здесь не видно даже ни
одной ели. Я забыл сказать, что на пути нашем видны были, по обеим сторонам
дороги, на неприступных вершинах, осетинские деревни, которые, по местности
своей и по образу строения, необыкновенно как живописны; таких поселений
попадалось нам более от села Казбека к Коби, по причине широты дефилеи.
Замечательны также осетинские водяные мельницы, коих более от Владикавказа
или, лучше сказать, от Балты до Дарияла. Эта мельница не более как сажени в
полторы в диаметре, с колесом горизонтальным, приложенным в средине каждой
из них; они становятся на одном из берегов Терека или между двумя каменьями,
или на каком-либо узком рукаве этой реки. Такими необыкновенными мельницами
усеян почти весь берег.
Около Коби, куда мы приехали к вечеру, отверстие весьма расширяется и
Терек бежит плавнее; впрочем, недалеко от этого места начинается источник
этой реки, и она еще довольно узка и мелка; местоположение совершенно
мертвое и пустынное.
В Коби встретился я с одним старым знакомым моим {3}, ехавшим из
Тифлиса в отпуск в Москву. Он рассказывал мне тифлисские новости; беседа
наша продолясалась довольно долго, я удерживал его ночевать, а он
заупрямился и пустился в путь, но вскоре после его отъезда началась гроза
ужасная, дождь ливмя лил, гром и молния раздирали небо. Надобно быть
свидетелем грозы в горах, чтоб вполне наслаждаться всею красотою этого
величественного небесного явления. Один удар производил десятки других
ударов от отголосков в горах; не прошло часа, как упрямый мой знакомый
возвратился назад, потому что ночь была темная и лошадь его несколько раз
падала от грома.
|