Добро пожаловать!
Этим кончился экзамен,
по которому приняты мы были студентами, с правом носить шпагу; мне было 13,
а брату 11 лет.
Пока мать оставалась месяца два в Москве, мы ходили с Мобером на лекции
в университет, первую слушали у профессора русской словесности Гаврилова; он
заставлял переводить со славянского псалом: "На реках Вавилонских"; можно
посудить, как отчетливо умел я это сделать, когда не знал русского
правописания! Профессор Гаврилов, заметя это, посадил меня подле старшего
казенного студента Дмитревского, которому поручил за нами следить; вместе с
тем его <Гаврилова> наняла мать приходить давать нам уроки на дому; сестре
же Марье между тем профессор французской словесности Aviat давал вместе С
нами уроки литературы, а Loustot - рисования.
По отъезде матери перешли мы на пансион к Маттеи, пользующемуся
европейской известностью по глубокому знанию греческого языка; этот старик
был деканом словесного факультета; весьма добродушный, простой в обращении;
я, как теперь, вижу его высокую фигуру в колпаке, прикрывающем его лысую
голову, его высокий лоб, умные и добрые черты его лица. Жена его, добрая и
умная женщина, и две красивые дочери, Амалия и Каролина, напоминали немецкие
семейные типы Августа Лафонтена. Маттеи в свободные минуты давал нам
первоначальные уроки латинской грамматики, но как это занятие мало
соответствовало его филологической знаменитости, то он довольно небрежно
этим занимался.
Мы были первый образчик дворянских детей, обучающихся не на казенный
счет в университете; да еще в одно время с нами были пансионерами у
профессора Фишера Перовский Алексей и Ковалевский. Потом по примеру нашему
привезли для определения нашего И. Д. Якушкина в и Бунакова, которых
пристроили у профессора Мерзлякова. Скоро после того и некоторые из
москвичей стали посылать на лекции детей с гувернерами, которые, как и наш
Мобер, присутствовали в классах; так приходил с Петрозилиусом на лекции и
Александр Грибоедов.
Мы поручены были родственному надзору его матери, добрейшей Анастасии
Федоровне, у которой большею частью проводили праздничные дни, а она часто
приезжала к нам осматривать, все ли около нас в порядке. Тогда же приходили
на лекции кн. Иван Дмитриевич Щербатов {7} и двоюродные его братья Михаил и
Петр Чаадаевы {8} с гувернером-англичанином, князья Алексей и Александр
Лобановы, два брата графы Ефимовичи <Ефимовские> и другие. Много приятных
воспоминаний оставило мне это время, проведенное на университетских скамьях.
Устройство университета в то время было отлично от настоящего: здание нового
университета было тогда принадлежностью Пашкова, с садом, наполненным
разными диковинами, а флигель по Никитской занят был под императорский
театр. В так называемом теперь старом университете залы бельэтажа были
аудиториями для студентов; в большой средней ротонде была конференц-зала, а
в боковом отделении направо от входа с Моховой была церковь; под нею была
квартира ректора Страхова.
|